Хосе Рауль Капабланка — шахматные чемпионы

,

в

Хосе Рауль КапабланкаХосе Рауль Капабланка (19.11.1888-08.03.1942) – талантливый кубинский шахматист, шахматный литератор, дипломат, 3-й чемпион мира по шахматам (1921-1927), один из сильнейших шахматистов мира в 1910-1930 годах, победитель многих международных турниров. В годы расцвета Капабланка приобрел славу «шахматного автомата», одинаково виртуозно ведущего партию в миттельшпиле и эндшпиле и практически не допускающего ошибок. С 1916 по 1924 годы оставался непобежденным в официальных встречах на высоком уровне.

Биография Капабланки

Капабланка родился 19 ноября 1888 года в Гаване, в то время административном центре испанской колонии в семье офицера Хосе Марии Капабланки и Марии Граупера. В автобиографии Капабланка позднее рассказывал, что научился играть в шахматы в четырехлетнем возрасте, наблюдая за игрой своего отца с сослуживцем. На третий день он выучил, как ходят фигуры, и во время одной из партий обратил внимание отца, что тот сделал ход не по правилам. В тот же день он сыграл с отцом партию и обыграл его.

Вскоре отец и его друзья отвели ребенка в шахматный клуб в Гаване. Сохранилась запись партии, которую пятилетний Капабланка выиграл у мастера Иглесиаса, получая ферзя в качестве форы. Тогда же Капабланка, снова получая ферзя форы, дважды играл (и в обеих партиях выиграл) с известным английским мастером Таубенгаузом, который гастролировал на Кубе. В возрасте 8 лет Капабланка несколько месяцев посещал по выходным шахматный клуб, затем семья на три года покинула Гавану. Когда Капабланка вернулся, ему были организованы встречи из двух партий со всеми сильнейшими шахматистами страны. Капабланка показал, что он уступает только действующему чемпиону страны Хуану Корсо.

В ноябре-декабре 1901 года состоялся матч между 12-летним Капабланкой и Корсо. Примечательно, что до этого момента Капабланка не изучал теорию и не был знаком с шахматными учебниками. По регламенту матч игрался до четырех побед. Корсо выиграл первые две партии, но из оставшихся шесть закончились вничью, а четыре выиграл Капабланка. Поражение Корсо, как правило, объясняется превосходством Капабланки в эндшпиле: Капабланка дважды дожал Корсо в равном окончании и еще несколько раз свел вничью вероятно проигранные позиции. В следующем году Капабланка в первый и последний раз играл в чемпионате Кубы, который проходил в два круга, но занял лишь 4 место из шести (чемпионом стал Корсо).

В 1904 Капабланка переехал в Нью-Йорк, чтобы посещать частную школу и учить английский язык для поступления в Колумбийский университет. Он стал частым посетителем Манхэттенского шахматного клуба, где всегда появлялся в периоды жизни в Нью-Йорке, не меняя этой привычки до конца жизни. В 1906 году Капабланка поступил в университет, где изучал химическое машиностроение. Одновременно он играл в бейсбол; по распространенной версии, он отдал предпочтение Колумбийскому университету, потому что там была сильная бейсбольная команда. В 1906 году Капабланка занял первое место в блицтурнире с участием чемпиона мира Ласкера и в дальнейшем периодически играл в клубе. Через два года он покинул университет, чтобы сосредоточиться на шахматной карьере.

Зимой 1908-09 года Капабланка совершил поездку по США с сеансами одновременной игры. После этого был организован матч Капабланки с чемпионом страны и одним из сильнейших шахматистов мира Фрэнком Маршаллом. Матч до восьми побед проходил с апреля по июнь в разных городах. Маршалл был явным фаворитом, и тем неожиданнее был результат: победа Капабланки с разгромным счетом +8-1=14.

Претендент на звание чемпиона мира

Дебют Капабланки в Европе должен был состояться в 1910 году на сильном турнире в Гамбурге, но кубинец не смог приехать на него из-за болезни. Капабланка реабилитировался в следующем году на крупном международном турнире в Сан-Себастьяне (1911), где играли почти все сильнейшие шахматисты того времени кроме Ласкера: условием участия были призовые места в значительных турнирах последних лет. Против участия Капабланки возражали Нимцович и Бернштейн, поскольку тот не имел достаточных результатов, был известен только победой над Маршаллом, так что Капабланка был приглашен в виде исключения. В итоге Капабланка занял первое место, опередив на пол-очка Рубинштейна и Видмара, а его победа над Бернштейном в первом туре получила первый приз за красоту. Это позволило Капабланке вызвать Ласкера на матч за мировое первенство, местом проведения была предложена Гавана. Однако матч не состоялся: стороны по очереди выдвинули условия, которые оказались неприемлемыми для другой стороны, а когда Капабланка в переписке охарактеризовал одно из выдвинутых Ласкером условий как «очевидно несправедливое», Ласкер через прессу потребовал извинений. Это стало началом конфликта, который продолжался до петербургского турнира.

В 1913 году Капабланка выступил в 4 турнирах: трижды занял 1-е место в Нью-Йорке и 2-е в Гаване. В сентябре того же года он поступил на дипломатическую службу в министерство иностранных дел Кубы в должности Чрезвычайного и полномочного посла правительства Кубы во всем мире, который позволял ему совмещать дипломатические поручения и поездки на турниры. Капабланка оставался на службе в МИДе до самой смерти. Получив назначение в кубинское консульство в Санкт-Петербурге, Капабланка по пути в Россию совершил турне по европейским столицам, проводя сеансы одновременной игры и выставочные партии. Среди соперников Капабланки были Рети, Тартаковер, Алехин, Бернштейн и другие сильные мастера, при этом в выставочных партиях Капабланка одержал 19 побед при четырех ничьих и одном поражении от Аурбаха. В ходе выступлений в России кубинец выиграл по 2 партии у Ф. Дуз-Хотимирского и А. Алехина и обменялся победами с Е. Зноско-Боровским, дал сеансы в Москве, Киеве, Риге, Либаве и других городах. Весной 1914 года он принял участие в очень сильном международном турнире в Петербурге. В предварительном турнире он занял первое место, уверенно (на полтора очка) опередив Ласкера и Тарраша. В финале, проходившем в два круга с участием пяти лучших шахматистов, Капабланка по разу проиграл Ласкеру и Таррашу и в итоге занял 2-е место, на пол-очка отстав от Ласкера (итоговый результат складывался из суммы очков в предварительном турнире и в финале). Третий призер Алехин отстал от Капабланки на три очка. Перед возвращением из Европы на Кубу Капабланка выиграл у Ласкера в Берлине блиц-матч из 10 партий: 6,5 на 3,5.

В годы Первой мировой войны Капабланка жил в Нью-Йорке, где уверенно выиграл три турнира. В 1915 году он сделал в четырнадцати партиях всего две ничьих с Маршаллом, который занял второе место с отставанием на очко. В 1916 году турнир проходил по схеме, аналогичной петербургскому турниру: с финалом для пяти лучших шахматистов. Капабланка убедительно выиграл турнир, опередив Яновского на три очка, хотя и проиграл партию О. Чайесу. Турнир в 1918 году Капабланка выиграл с перевесом в полтора очка над Б. Костичем. Этот турнир знаменателен партией Капабланка — Маршалл, которая стала одним из ярчайших примеров работы интуиции кубинского шахматиста. Маршалл применил острую домашнюю заготовку, над которой работал девять лет, но Капабланка за доской разобрался в позиции и переиграл сильного соперника. Вариант испанской партии, придуманный Маршаллом, сейчас известен как атака Маршалла и до сих пор сохраняет актуальность.

После нью-йоркского турнира Капабланка получил вызов на матч от Б. Костича. Костич до этого свел вничью четыре партии с Капабланкой, в том числе две на последнем турнире, хотя Капабланка все равно считался явным фаворитом. Матч состоялся в Гаване в марте — апреле 1919 года; победителем признавался тот, кто первым выиграет восемь партий Матч начался с пяти побед Капабланки подряд, после чего Костич признал себя побежденным и сдал матч. В том же году Капабланка одержал победу на турнире в Гастингсе, посвященном победе союзников в Первой мировой войне. В одиннадцати партиях он потерял пол-очка, сделав единственную ничью с занявшим второе место Костичем.

Завоевание титула чемпиона

Капабланка впервые бросил вызов Ласкеру еще в 1911 году после победы в Сан-Себастьяне. В январе 1920 года в Гааге при посредничестве правления Голландского шахматного союза наконец было подписано соглашение о проведении матча. В июне того же года Ласкер, не желавший играть матч, опубликовал заявление, в котором сообщал, что отказывается от звания чемпиона мира и передает его Капабланке. По словам Ласкера, Капабланка завоевал звание, «не формальным вызовом, но своим выдающимся мастерством». Позднее Гавана выразила готовность предоставить $20000 на проведение матча, пресса также настаивала, что чемпион мира не должен уступать титул без игры. Матч состоялся в Гаване в 1921 году. Было оговорено, что матч играется из 24 партий, при этом Ласкер отказался взять назад отречение, так что на момент начала матча стороны признавали чемпионом мира Капабланку. Ранее Ласкер заявлял, что даже в случае победы в матче откажется от титула в пользу более молодых мастеров, которые сами между собой определят достойнейшего. Тем не менее, пресса и шахматный мир в большинстве не признали отречение, так что, как правило, считается, что Капабланка завоевал звание чемпиона мира именно после победы в матче.

В. Панов в книге «Капабланка» охарактеризовал этот матч так: «… Ласкер не находил щелей, каких ожидал, в шахматной броне кубинца и получал по дебюту в лучшем случае равную позицию. А когда Ласкер пытался с явным риском запутать Капабланку, тот не поддавался на заманчивые, но спорные продолжения и довольствовался сохранением незначительного превосходства, которое с точностью и неумолимостью робота ход за ходом наращивал до победы.»

Поражение Ласкера, кроме сугубо игровых причин, объясняют внешахматными факторами. Капабланка был на 20 лет моложе и имел несомненное преимущество из-за жаркого гаванского тропического климата. Кроме этого согласие Ласкера вообще играть матч часто объясняют тем, что ему были нужны деньги, так как он потерял сбережения в результате войны. Сам Ласкер в книге «Мой матч с Капабланкой» неоднократно писал о том, как тяжело он переносил гаванский климат.

Капабланка в тот период был в расцвете сил, а Ласкер проводил матч не на своем уровне. Кубинец выиграл 5-ю, 10-ю, 11-ю и 14-ю партии. После 14 партии, которую Ласкер проиграл грубым одноходовым зевком, при счете +4-0=10 в пользу претендента Ласкер прекратил борьбу.

В том же 1921 году, вскоре после матча, Капабланка женился на кубинке Глории Симони Бетанкур из Камагуэя. От брака с Глорией у него было двое детей (родились в 1923 и 1925 годах).

Чемпион мира по шахматам

1922 год для Капабланки начался с турне по США, где он выступал с сеансами одновременной игры. В Кливленде он дал сеанс на 103 досках, что стало мировым рекордом. При этом Капабланка сделал только одну ничью. Свое превосходство над современниками Капабланка доказал в том же году победой на Лондонском международном турнире, где выступали почти все сильнейшие шахматисты мира, кроме Ласкера. Кубинец не проиграл ни одной партии и на полтора очка опередил Алехина. В 1923-1927 годах Капабланка участвовал только в четырех турнирах. В Нью-йоркском международном турнире (1924) он занял второе место, отстав от Ласкера на полтора очка, но обыграв того в личной встрече. Перед началом турнира Капабланка заболел гриппом и первые туры играл не в полную силу. В пятом туре Капабланка проиграл Рети, это поражение стало единственным в турнире, но одновременно первым поражением в официальной партии за восемь лет.

Капабланка - чемпион мира по шахматамВ 1925 году чемпион мира стал третьим на 1-м московском международном турнире. В турнире приняли участие одиннадцать советских и десять иностранных шахматистов, в том числе Капабланка и Ласкер. На старте Капабланка сделал несколько ничьих, а в седьмом туре в партии с Ильиным-Женевским упустил сначала выигрыш, а потом и ничью. Через один тур Капабланка проиграл Верлинскому. Накануне он ездил в Ленинград, где провел утомительный сеанс одновременной игры. Примечательно, что в сеансе он проиграл одну из партий четырнадцатилетнему Михаилу Ботвиннику. Остаток турнира чемпион мира провел очень сильно, а в девятнадцатом туре обыграл будущего победителя Боголюбова, еще в дебюте пожертвовав фигуру. Другая победа, над Зубаревым, была удостоена первого приза за красоту. Во время визита в Москву Капабланка также проводил переговоры в Наркомате внешней торговли, дал сеанс одновременной игры высшим чиновникам (в том числе Ворошилову, Куйбышеву и Крыленко), снялся в роли самого себя в эпизоде фильма Пудовкина «Шахматная горячка».

В 1926 году Капабланка выиграл небольшой двухкруговой турнир в американском Лейк-Хопатконге. В 1927 состоялся турнир в Нью-Йорке, который Эйве и Принс назвали «первой высшей точкой на жизненном пути» Капабланки. Кроме самого кубинца в четырехкруговом турнире участвовали пять шахматистов из числа сильнейших: Алехин, Нимцович, Видмар, Шпильман, Маршалл. В то же время не был приглашен Ласкер, а Боголюбов отказался, так как запросил дополнительный гонорар, которого не получил; отсутствие двух сильных игроков несколько снизило статус турнира. В итоге Капабланка одержал сверхъубедительную победу, выиграв все микроматчи, не проиграв ни одной партии. Второй призер Алехин отстал на 2,5 очка. Однако в игре чемпиона отмечали «новый прагматизм»: он экономил силы, боролся за победу далеко не в каждой партии, в конце турнира, когда Капабланка стал недосягаем, сделал несколько «гроссмейстерских ничьих».

Еще на лондонском турнире 1922 года по настоянию Капабланки был подписан «Лондонский протокол» (London Rules) — соглашение об условиях проведения матча на первенство мира. Согласно протоколу матч должен играться до 6 выигранных партий без учета ничьих, а претендент был обязан обеспечить призовой фонд не менее чем в $10000, из которых 20% получал чемпион, а остальная сумма делилась между победителем и проигравшим в соотношении 60:40. Новый чемпион мира должен был защищать свой титул на тех же условиях. Под протоколом подписались Алехин, Рубинштейн, Боголюбов, Рети, Мароци, Видмар и Тартаковер. Рубинштейн, в том же году победивший в представительном турнире в Вене, вызвал Капабланку на матч, но не смог собрать достаточно средств.

Потеря звания чемпиона

Из всех претендентов лишь Александру Алехину удалось достать деньги для обеспечения призового фонда и вызвать Капабланку на матч за мировое первенство, который состоялся в 1927 году в Буэнос-Айресе. Фаворитом безусловно считался Капабланка: его турнирные успехи выглядели гораздо внушительнее, к тому же Алехин до того ни разу не выигрывал у Капабланки в турнирной партии.

Матч проходил на условиях Лондонского протокола. По распространенной версии одним из условий было отсутствующее в протоколе положение о том, что при счете 5-5 матч прекращается и чемпион сохраняет свое звание. Шахматный историк Эдвард Уинтер, изучавший современные матчу документы и прессу, полагает, что такого условия не существовало.

Матч продолжался два месяца, всего было сыграно 34 партии. Алехин неожиданно для большинства прогнозистов выиграл первую партию. Капабланка отыгрался в третьей и вышел вперед после победы в седьмой. В свою очередь Алехин одержал победу в одиннадцатой и двенадцатой партиях и после этого не упускал лидерство. Матч закончился со счетом +6-3=25 в пользу претендента.

Как одну из основных причин поражения многие указывают обычную для Капабланки небрежность в подготовке к соревнованиям. Он никогда не изучал стиль соперников, не работал над дебютами, и матч на первенство мира не стал исключением, в то время как Алехин тщательно готовился к матчу, что и проявилось во время поединка.

После 1927 года в спортивной карьере Капабланки начался новый этап, он стал чаще выступать в соревнованиях, отчасти и для того, чтобы доказать, что именно он должен играть матч на первенство мира с Алехиным. В 1928-1931 годах Капабланка участвовал в 11 турнирах, занимая первые или вторые места, и выиграл матч у М. Эйве в Голландии (1931, +2 −0 =8). Он занял 1-е место в Берлине (1928), дважды в Будапеште (1928 и 1929), в Рамсгейте и Барселоне (1929), Гастингсе (1929/1930), Нью-Йорке (1931); 2-е — в Бад-Киссингене (1928), Карлсбаде (1929), Гастингсе (1930/1931). В то же время, большая часть этих побед была одержана в турнирах с небольшим количеством действительно сильных соперников; исключением был двухкруговой турнир в Берлине, который Капабланка прошел без поражений, опередив Нимцовича на полтора очка. В Бад-Киссингене кубинец на очко отстал от Боголюбова, но победа Капабланки в личной встрече, где он переиграл соперника в окончании, имела большой резонанс. В крупном турнире в Карлсбаде Капабланка за шесть туров до конца лидировал вместе со Шпильманом, но на финише потерпел два поражения, в том числе зевнул фигуру Земишу на 9 ходу. В итоге турнир выиграл Нимцович. В целом период после поражения от Алехина ознаменовал спад в игре Капабланки, он начал чередовать блестящие партии и неожиданные ошибки.

После победы в матче Алехин заявлял, что готов играть матч-реванш по правилам Лондонского протокола (в том числе, с условием о том, что претендент обеспечит призовой фонд в 10 000 долларов). Тем не менее, в 1929 году Алехин сыграл матч с Боголюбовым и одержал убедительную победу. Безуспешные попытки Капабланки добиться матч-реванша привели только к ухудшению отношений между бывшим и действующим чемпионом. До ноттингемского турнира (1936) они не выступали вместе.

С 1932 года по конец 1934 года он не выступал в соревнованиях, ограничиваясь легкими партиями в Манхэттенском клубе. После возвращения экс-чемпион начал с четвертого места в Гастингсе (1934/1935), где из девяти партий проиграл сразу две. Московский международный турнир 1935 года Капабланка закончил на четвертом месте, на очко отстав от Ботвинника и Флора и на пол-очка — от 66-летнего Ласкера, третье место которого в столь представительном соревновании в таком возрасте расценивалось как «биологическое чудо». Через полтора месяца Капабланка занял второе место в Маргейте, через год в том же Маргейте он повторил этот результат.

Но в том же 1936 году Капабланка вновь добился крупных успехов. Сначала он выиграл 3-й московский международный турнир (турнир для десяти шахматистов проходил в два круга). Он не потерпел ни одного поражения и на очко обошел Ботвинника. Третий призер Флор отстал сразу на 3,5 очка. В определенном роде решающей стала личная встреча Капабланки и Ботвинника в седьмом туре, в которой советский шахматист долгое время имел выигрышную позицию, но в итоге допустил несколько ошибок и упустил даже ничью. Затем он разделил с Ботвинником первое место в турнире в Ноттингеме, впереди Эйве, Ласкера и Алехина. Ноттингем стал первым турниром, в котором Капабланка сыграл с Алехиным, уже не чемпионом мира. Победа, одержанная в этой партии, была особенно важна для кубинца. Московский и ноттингемский турниры также стали единственными турнирами, в которых Капабланка занял место выше Ласкера.

Еще в начале 1928 года Капабланка, рассчитывая на скорый матч-реванш с Алехиным, предложил сначала Алехину, а потом первому президенту созданной за четыре года до того ФИДЕ Рюэбу проект изменений к «Лондонскому протоколу». Основным изменением должно было стать ограничение общего количества партий в матче до 16. Таким образом, победителем становился тот, кто первым одержит шесть побед, а если после 16 партий никому это не удалось — то тот, кто к этому моменту наберет больше очков. Без ограничения по количеству партий, по мнению Капабланки, матч превращался в соревнование на выносливость. Предложение Капабланки в итоге не было принято, но матч Алехина с Боголюбовым уже был ограничен 30 партиями. Сокращение числа партий до того количества, какое предлагал Капабланка, произошло в объединительном матче за звание чемпиона мира 2006 года. Регламент этого и следующего матча предполагал 12 партий с классическим контролем времени и несколько дополнительных партий в быстрые шахматы, если основная серия закончилась вничью.

В 1934 году Капабланка познакомился с Ольгой Чагодаевой, русской эмигранткой, а в 1938 году они поженились. Уже с середины 1930-х годов Ольга постоянно ездила с Капабланкой на соревнования, хотя сама шахматами никогда не занималась. После оформления развода с первой женой ее влиятельные родственники добились понижения Капабланки по службе до должности атташе по коммерческим делам в посольстве Кубы в Нью-Йорке.

Последние годы жизни Капабланки

В конце 1930-х годов Капабланка принял участие в нескольких турнирах. На двухкруговом турнире, который прошел в сентябре 1937 года в австрийских городах Земмеринге и Бадене, он поделил 3-4 место с Решевским, отстав от Кереса на полтора очка. При этом в 14 партиях он одержал всего две победы при 11 ничьих и одном поражении (от Элисказеса). На этом турнире Капабланка допускал слишком много нехарактерных для себя технических ошибок, которые несколько раз не позволили ему использовать выгодную позицию или лишнюю пешку. При этом Капабланка не терял надежды вернуть звание чемпиона мира: он говорил о планах вызвать на матч победителя матч-реванша между Алехиным и Эйве, который должен был пройти в конце года. В следующем году он выиграл двухкруговой турнир в Париже со сравнительно слабым составом.

Самой крупной неудачей в карьере Капабланки стал АВРО-турнир (1938). В двухкруговом турнире с участием восьми сильнейших шахматистов мира Капабланка занял предпоследнее место и впервые в жизни набрал в турнире менее половины очков. Частично это объясняется тяжелыми условиями, которые давали преимущество более молодым и физически готовым спортсменам (перед каждым туром участники переезжали в новый город). Другая причина — ухудшение здоровья кубинца, который начал страдать от артериальной гипертензии (по свидетельству Ольги Чагодаевой, в ходе турнира Капабланка перенес инфаркт).

В 1939 году Капабланка поделил с Флором 2-3 места на турнире в Маргейте, на очко отстав от Кереса. В том же году он возглавлял сборную Кубы на Всемирной шахматной олимпиаде в Буэнос-Айресе. Капабланка не проиграл ни одной партии и показал лучший результат на 1-й доске, в то время как сборная в целом вышла в главный финал, но там заняла место в нижней половине таблицы. За сборную Франции играл Алехин, а за сборную Эстонии — Керес, но ни тот, ни другой не сыграли с Капабланкой. Когда Куба играла с Францией, Капабланка пропустил матч.

На олимпиаде в Буэнос-Айресе Капабланка, достигший хорошей спортивной формы, вновь вызвал Алехина на матч-реванш в Аргентине. Его поддержал президент Аргентинской шахматной федерации Карлос Керенсио. Алехин отказался, ответив, что он является военнообязанным и должен прибыть во французскую армию для мобилизации из-за начавшейся во время олимпиады Второй мировой войны. В 1941 году Алехин был готов приехать на Кубу и Капабланка просил кубинское правительство профинансировать матч и поездку Алехина на Кубу, но получил отказ. Еще раньше, в 1938 году правительство обещало Капабланке кредит на проведение матча-реванша, но так и не выделило денег. Не имея собственных средств, Капабланка был вынужден отказаться от идеи проведения матча и вернулся в Нью-Йорк, где работал в кубинском консульстве.

7 марта 1942 года, когда Капабланка наблюдал за игрой в Манхэттенском шахматном клубе, который он часто посещал, ему внезапно стало плохо и он потерял сознание. Капабланка был доставлен в больницу «Маунт Синай». Вечером следующего дня он скончался. Причиной смерти было определено кровоизлияние в мозг, вызванное артериальной гипертензией. В этом же госпитале чуть более чем за год до того, 11 января 1941 года, скончался Эмануил Ласкер.

Личная жизнь Капабланки

Капабланка был очень известен и популярен по всему миру, благодаря чему о нем осталось множество воспоминаний. Большинство вспоминают Капабланку как чрезвычайно воспитанного, вежливого, очень приятного и легкого в общении человека. Даже с соперниками он всегда был очень доброжелателен. Он прекрасно одевался, в любой обстановке держался спокойно и непринужденно, его не смущало внимание публики. Капабланка хорошо разбирался в театре, музыке, балете, изобразительном искусстве, увлекался теннисом. По воспоминаниям, неожиданно быстро выиграв выставочную партию у Бернштейна, он воскликнул «Вот хорошо! Я еще успею попасть на балет!». Кроме родного испанского языка кубинец свободно владел английским, французским и немецким.

Благодаря своей славе, а также образованности и элегантности в общении Капабланка пользовался успехом у женщин. В 1921 году он женился на кубинке Глории Симони Бетанкур, которая была на пять лет моложе него. Глория родила Капабланке двоих детей: сына родители назвали Хосе Рауль, дочь — Глорией, передав, таким образом, детям свои имена. Капабланка любил своих детей и был заботливым отцом. Перед поездкой на московский турнир в 1925 году он оставил на случай своего невозвращения письмо, изложив в нем самые главные принципы, которых должен был, по его мнению, придерживаться его сын в жизни, в том числе он напутствовал его стать юристом.

Первый брак de facto распался через несколько лет. Капабланка много путешествовал, имел романы с другими женщинами. У Глории также был любовник. В 1934 Капабланка познакомился с Ольгой Чагодаевой (урожденная Чубарова) — русской эмигранткой, первый муж которой был белым офицером. После четырехлетней совместной жизни они поженились. Ольга сопровождала мужа в его поездках на турниры.

Ольга пережила мужа более чем на полвека — она умерла в 1994 году, в возрасте 95 лет. Она оставила воспоминания о Капабланке, а перед смертью передала его бумаги Манхэттенскому шахматному клубу.

Творчество и наследие Капабланки

В игре Капабланки обычно отмечают точность, интуицию, тонкое понимание позиции, быстроту расчета вариантов, техничность в реализации позиционного перевеса и игру в эндшпиле. По словам Ласкера, «его [Капабланки] идеал — побеждать путем маневрирования. Гениальность Капабланки проявляется в нащупывании слабых пунктов позиции противника. Малейшая слабость не укроется от его зоркого глаза». Роберт Фишер, возражая против объявления Капабланки величайшим мастером эндшпиля, говорил, что Капабланка решал исход партии еще в миттельшпиле, просто противник не всегда понимал это. В итоге на пике своей шахматной карьеры кубинец приобрел репутацию «шахматной машины в образе человека», виртуоза шахматной техники, безошибочно использующего малейшие позиционные преимущества. Капабланка входит практически во все рейтинги сильнейших шахматистов в истории.

Как современники, так и шахматисты последующих поколений часто говорили о гениальности Капабланки, даже в сравнении с другими великими шахматистами. Эта гениальность проявлялась в том, что мастерство и шахматное чутье, которые другие приобретали упорным трудом и долгим изучением теории, у Капабланки казались врожденными, он крайне мало занимался шахматами, почти не готовился к ответственным играм, но при этом в игре превосходил всех современников. По мнению Владимира Крамника, Капабланка был в шахматах тем же, чем Моцарт в музыке. Рети в своей книге «Мастера шахматной доски» проводит параллели между Капабланкой и Рубинштейном, который также считался мастером позиционной игры и эндшпиля, а также претендентом на матч с Ласкером. Рети писал, что Капабланку можно сравнить с носителем языка, а Рубинштейна, который научился играть лишь в 18 лет, — с искусным оратором, выступающим на неродном языке. Игра Рубинштейна более глубока, но в ней случаются необъяснимые грубые ошибки, в то время как игра Капабланки проста и естественна. В то же время одной из главных причин поражения от Алехина называют самоуверенность и слабую подготовку кубинца, который рассчитывал исключительно на интуицию и собственное мастерство за доской. Кроме этого, в отличие от своего предшественника на шахматном троне Ласкера Капабланка не признавал в шахматах психологического элемента. Он говорил: «Когда садишься за доску, надо думать только о позиции, а не о противнике. Рассматривать ли шахматы как науку, или искусство, или спорт, все равно психология к ним не имеет никакого отношения и только стоит на пути к настоящим шахматам».

К числу новых для того времени стратегических приемов, разработанных Капабланкой, можно отнести выключение легкой фигуры соперника из игры с последующим развитием активности на другом фланге, использование открытых линий, захват ключевых пунктов позиции и др. Ботвинник отмечал высказывание Капабланки, что в шахматах имеют значение только материал и контроль полей, и делал вывод, что позиционная игра по Капабланке может быть описана как «контроль полей». При этом у Капабланки отсутствует вклад в теорию дебютов, которыми он и не занимался.

Преподавание и литературная деятельность Капабланки

Когда в 1917-1918 годах Капабланка жил на Кубе, он дал несколько частных уроков девочке, проявившей шахматный талант. Этой девочкой была Мария-Тереса Мора, впоследствии дважды участвовавшая в женских чемпионатах мира и ставшая первым в Латинской Америке международным мастером. Как сам Капабланка писал впоследствии, чтобы понятно объяснить ребенку некоторые тонкости шахматной теории, ему пришлось заняться серьезным исследованием дебютов, что очень помогло и в собственной подготовке.

Мария-Тереса Мора оказалась единственным человеком, кому Капабланка давал уроки, однако он также оставил несколько книг, ориентированных на обучение начинающих шахматистов, которые отличаются ясностью и логичностью изложения. Одну из них, «Учебник шахматной игры», Ботвинник считал лучшей книгой о шахматах из когда-либо написанных. Капабланка считал шахматы отличным средством для воспитания и развития интеллекта и полагал, что обучение шахматной игре должно быть введено в школах начиная с 10-летнего возраста.

В 1920 году Капабланка опубликовал автобиографию «Моя шахматная карьера», которая начинается с рассказа о знакомстве автора с шахматами и заканчивается турниром в Гастингсе 1919 года. Книга вышла в тот момент, когда Капабланка стремился убедить общественное мнение в желанности своего матча с Ласкером, и автор прямо писал, что хочет, чтобы матч прошел в возможно короткие сроки. Кроме этого Капабланку критиковали за большое количество похвал в собственный адрес, хотя Эдвард Уинтер замечает, что эти похвалы уравновешены определенным количеством критики.

Проект шахматной реформы

Во второй половине 1920-х годов Капабланка увлекся разработкой новых, улучшенных шахмат. Он считал, что из-за прогресса ведущих игроков шахматам в скором времени угрожает ничейная смерть, поэтому необходимо изменить правила, чтобы усложнить игру и дезавуировать значительную часть теоретических наработок прошлого. Было предложено несколько вариантов новых шахмат. Капабланка предлагал добавить в комплект две новые комбинированные фигуры — канцлера (объединяет ходы ладьи и коня) и архиепископа (объединяет ходы слона и коня), увеличить число пешек до 10 у каждой стороны и играть этими комплектами на увеличенной до 8х10 или даже 10х10 доске. Другой вариант предполагал лишь увеличение доски и числа обычных фигур: игра шла на доске размером 16х12, а игроки получали по два комплекта обычных фигур и пешек, ходящих по обычным правилам (лишь первый ход пешки мог быть сделан сразу на шестую горизонталь). По этим правилам даже был сыгран экспериментальный матч между Капабланкой и Мароци.

Впоследствии Капабланка охладел к идее реформации; предполагаемая ничейная смерть шахмат так и не наступила, кроме того, проведя некоторое количество экспериментальных игр в новые шахматы, он убедился, что расширение доски и увеличение числа фигур значительно удлиняет партию.




Комментарии

Добавить комментарий